«Парк юрского периода» в Забайкалье

У специалистов и любителей палеонтологии не раз возникало недоумение по поводу редкости местонахождений динозавров на огромной территории России, особенно заметной в сравнении с такими странами-соседями, как Монголия и Китай. Действительно, к северу от пояса палеонтологически богатых азиатских пустынь частота ископаемых находок, собранных в естественных выходах коренных пород, падает, но растет число находок, сопряженных с хозяйственной деятельностью: строительством дорог, шахтными и карьерными выработками. Причина такой «странности» во многом связана с труднодоступностью и задернованностью многих потенциальных местонахождений.

Вспомним открытие необычных находок динозавров в нижнемеловых отложениях формации Исянь на северо-востоке Китая (провинция Ляонин). Их поразительная особенность состоит в уникальном для столь древних и крупных животных сочетании остатков скелета и покровов. Благодаря этому у представителей их разных групп удалось установить наличие оперения. Отныне проблема ближайших родственников птиц, прежде весьма дискуссионная, существенно конкретизировалась.

Еще раньше немало удивительного принесли поиски позвоночных в пустыне Гоби. Значительную часть их местонахождений, в том числе и динозавровых, нанесли на карту участники легендарной Палеонтологической экспедиции АН СССР, работавшей на территории Монголии в конце 1940-х годов под руководством известного ученого и писателя профессора Ивана Ефремова.

Но есть и такое, чем не могут похвастать ни Монголия, ни Китай, ни другие динамично развивающиеся с точки зрения палеонтологии страны. Речь идет о находках динозавров позднеюрского возраста. При этом обычно вспоминают Германию, где в начале второй половины XIX в. был обнаружен компсогнат (Compsognathus), долгое время считавшийся самым миниатюрным среди своих значительно более рослых сородичей. Широко известны раскопки в начале XX столетия на территории Танзании, приведшие к открытию брахиозавра Бранка (Brachiosaurus brancai). В интервале между двумя этими событиями из ряда местонахождений в США удалось извлечь остатки таких позднеюрских «знаменитостей», как диплодок (Diplodocus), стегозавр (Stegosaurus) и аллозавр (Allosaurus).

В списке позднеюрских динозавров нет форм из России, хотя их остатки обнаружены в Подмосковье, Южной и Восточной Сибири. Материалы из этих удаленных друг от друга регионов обычно представлены отдельными зубами или фрагментами костей, которые определяются с трудом. Кроме этого, возраст вмещающих ископаемые остатки пород соответствует средней юре, а также границам средней и поздней юры или поздней юры и раннего мела. Таким образом, на огромном пространстве северной части Азии еще недавно не было ни одного местонахождения, которое соответствовало бы по времени формирования его геологических пород интервалу в 160–145 млн лет, т.е. заключительному отрезку юрского периода. На этом фоне открытие остатков позднеюрских динозавров в России представляет собой примечательное событие, еще более значимое в свете дефицита подобных данных в мире и в Азии особенно.

Новое местонахождение расположено в центре Забайкальского края на юго-восточном склоне безлюдной пади Кулинда. Здесь еще в советское время геологи проложили разведывательные канавы для подробного исследования вулканогенно-осадочных пород так называемой укурейской свиты, выходы которой широко представлены на региональной геологической карте.

Попутный осмотр отвалов канав в Кулинде летом 2010 г. выявил продуктивность у двух расположенных рядом выработок. В них органические остатки приурочены к слоям тонкозернистой породы. Растения представлены отпечатками слоевищ печеночных мхов, стеблей хвощей, листьев и семян голосеменных. Среди беспозвоночных животных есть редкие находки щитней, жаброногих ракообразных и насекомых. Часто встречаются не сами древние организмы, а следы их жизнедеятельности; в числе такого рода ископаемых в Кулинде обычны домики ручейников и ходы илоедов. Трудно было представить, что среди текущего набора находок на одной из плиток окажется оттиск костей передней конечности миниатюрного динозавра.

В конце сентября того же года из Читы в Кулинду выехал небольшой отряд для обстоятельного осмотра выходов костеносной породы. К сожалению, над местонахождением навис снежный циклон, который сократил время сборов до двух дней. Но и этого оказалось достаточно для составления небольшой коллекции образцов. Теперь в кабинетной тиши предстояло понять, кому принадлежали ископаемые остатки.

Самый общий взгляд на коллекцию находок позвоночных из Кулинды показал, что ее большая часть принадлежит остаткам динозавров очень небольшого размера. Кости на многих образцах представлены лишь отпечатками на породе. Еще одна деталь: все элементы скелета, как правило, изолированы друг от друга. Только в редких случаях на образцах можно обнаружить две или три кости рядом. К сожалению, в сборах нет или почти нет черепных остатков, по которым легче всего идентифицировать находки, но и без этого отдельные материалы недвусмысленно указывают на их принадлежность к звероногим (тероподам) и птицетазовым (орнитисхиям) динозаврам.

Находки позволяют сделать и другие заключения. Например, о том, что в них преобладают остатки птицетазовых динозавров. Некоторые кости выглядят как у ящеров-попугаев, или пситтакозавров, небольших двуногих динозавров, широко распространенных в течение раннего мела на территории Азии. Вместе с тем в коллекции есть образцы, не позволяющие сказать, что орнитисхии принадлежат именно пситтакозаврам. Да и возраст — поздняя юра — для последних не совсем подходящий, поскольку известно, что расцвет ящеров-попугаев пришелся на вторую половину раннего мела.

Интересно, что обсуждение проблемы датирования «динозавроносных» пород началось задолго до открытия в них самих мезозойских ящеров. В геологической литературе время накопления отложений укурейской свиты принято считать позднеюрским. Однако попытки подтвердить этот вывод с помощью специальных подходов дали иные результаты. К примеру, палинологический анализ, подразумевающий детальное изучение и сопоставление извлеченных из породы спор и пыльцы ископаемых растений с такими же материалами из других районов, где возраст вмещающих пород не вызывает сомнений, указывает на границу средней и поздней юры. Вместе с тем исследование вулканитов из отложений свиты с помощью калий-аргонового метода допускает довольно широкий интервал времени их образования — от 169 до 144 млн лет. Иначе говоря, он, кроме поздней юры, захватывает вторую половину средней юры и даже самое начало раннего мела. На этом фоне особое значение приобретают данные по ископаемым насекомым.

Забайкалье давно попало в сферу интересов палеоэнтомологов, не раз публиковавших результаты изучения находок из этого района, в том числе в специальной монографии, увидевшей свет почти четверть века назад. Тогда специалисты склонялись к раннемеловому возрасту укурейской свиты. Сейчас можно говорить о том, что по составу комплекс насекомых из последней свиты аналогичен комплексу насекомых из другой распространенной в Забайкалье свиты — глушковской, которая существенно богаче ископаемыми остатками. Среди глушковских жуков, стрекоз, веснянок, клопов, ручейников удается определить их формы и группы, характерные для поздней юры, или, если точнее, для ее второй половины.

Желание до конца понять специфику и значение нового местонахождения динозавров настраивало на обстоятельные полевые работы, которые состоялись в начале лета 2011 г. На этот раз усилия в совместной экспедиции объединили полевые отряды из Палеонтологического института РАН (Москва) и Института природных ресурсов, экологии и криологии СО РАН (Чита).

Поставленная задача была выполнена вместе с существенным пополнением коллекционных материалов. Удалось также найти ключ к пониманию некоторых странных, но явно имеющих органическое происхождение структур на поверхности нескольких плиток из сборов 2010 г. Теперь выяснено, что они представляют собой элементы покровов динозавров. Объяснение пришло вместе с серией образцов, на которых остатки костей ассоциированы с кожными образованиями.

Все материалы подобного рода представляют исключительную научную ценность. До них наиболее известной находкой позднеюрского динозавра с отпечатками покровов считался недавно открытый в Германии родственный компсогнату юравенатор (Juravenator). На поверхности породы, в которую заключены его костные остатки, сохранился небольшой по площади оттиск кожного покрова в виде мелких бугорков. Интересно, что у более поздних теропод, судя по обнаруженным в Ляонине, кожные придатки имели вид нитевидных структур или не отличались от известных у птиц пуховидных, контурных и даже маховых перьев.

Уникальные случаи сохранения структур кожного покрова у динозавров вообще и Кулинды в частности тесно связаны с условиями формирования местонахождения. Главные особенности этого процесса понятны уже сейчас. Породы накапливались на дне древнего озера, существовавшего в вулканической зоне. Его берега местами зарастали хвощами, а кое-где крупноствольными деревьями. Растительность давала динозаврам убежище и пищу. Кормом служили плоды и семена, а также беспозвоночные животные, особенно насекомые и их личинки. Конечно, окружающая озеро обстановка постоянно менялась. Еще чаще менялся уровень поверхности водоема, иногда существенно. В захоронение попадали погибшие вблизи берега динозавры, причем только после быстрого погребения их остатков в толще донного осадка. 

Высокая скорость захоронения — непременное условие сохранения следов кожного покрова. Существенное значение имеет тонкозернистость осадка, не разрушающая при его уплотнении наиболее прочные органические структуры, к которым можно причислить кости и твердые производные кожи. Важна также химически восстановительная среда, способная противодействовать процессу разложения мягких тканей. Впрочем, установить все причины уникального природного явления по горячим следам затруднительно, поскольку изучение сборов из Кулинды лишь разворачивается.

Ссылка www.ras.ru  Российская академия наук