Фото на память

Те, кто бывал в Чернышевске, не могли не заметить стоящий на горе над вокзалом деревянный одноэтажный дом, старожилы говорят, что построен он в 1905 году.

Сколько жильцов поменялось за эти годы, сколько в реках воды утекло, неизменным осталось одно: добротой, дружелюбием пронизаны его старые стены, и те, кто живет в нём, чувствуют себя комфортно.

Вернёмся, однако, на 50 лет назад. На улице лето. Во двор завернул заезжий фотограф, и жильцы дома решили сняться на память. В первом ряду, третью слева, мы видим дочь ревизора Григория Бондаренко – Лидочку.

Лидия Григорьевна всю жизнь проработала билетным кассиром на станции Чернышевск-Забайкальский, сейчас на пенсии. Она-то и дала автору эту старинную фотографию.

Мой старый дом

Старый дом... Его уже давно снесли, но память цепко держит все, что связано с жизнью в нём. Дом был бревенчатый, к нему примыкал флигель из трёх комнат и одного общего коридора. Одна комната, большая, с двумя окнами принадлежала нашей семье.

Наш старый дом по улице Железнодорожной, 37 был зажат между железной дорогой и сопкой. Сипящие, пронзительные гудки паровозов, стук вагонных колес служили нам колыбельной, а лучше всех спектаклей и кино являлись вечерние посиделки, когда, полив огороды, загнав скотину, соседи усаживались на свежевымытых ступеньках огромного крыльца, смеялись и шутили. И всегда ждали Тосю-фронтовичку. Она появлялась, словно на авансцене, в дверном проёме с гитарой. Высокая, смуглая. Садилась на оставленное ей место.

- Тося, - просили соседи, - спой про тёмную ночь.

Звучали первые аккорды гитары, и тихо, с хрипотцой тетя Тося начинала:

         Темная ночь, только пули свистят по степи...

А потом пели все вместе про Катюшу, про сад зелененький и модную, недавно услышанную по радио, песню:

            По соседству мы живём...

Старый дом... Молчаливый свидетель многих жизненных драм, трагикомедий, счастья и горя. Вся жизнь обитателей дома была на виду. Уходил в поездку муж моей тети Вари - Павел Загорулько. Молодой, красивый. В руках неизменный металлический чемоданчик (бардачок) со съестным. Ездил он на паровозе сначала кочегаром, потом помощником машиниста. Прихрамывая, возвращался с работы наш сосед справа, участник НКПС, дядя Коля Загорулько. Уважали его за серьезность, доброту и немногословие, говорили: "Ногу-то Николай потерял под Ленинградом. Состав выводил из-под огня, а теперь вот, горемычный, мается с протезом”. Давно нет в живых ни дяди Паши, красивого доброго мужа моей тётушки Вари, ни старшего брата его – дяди Коли, ни тётки Домны, нашей соседки слева.

Тетка Домна - фигура колоритная. Высокая, костистая, повязанная туго цветастым платком, на носу очки. Искусная рассказчица. Зимой любила ходить с нами кататься с горы. То-то смеху, кутерьмы!

... Сменная работа была у моих родителей - Михаила Федоровича и Анастасии Васильевны Кузнецовых, у тети Нины Макаровой, матери моей подружки детства Вали. Тётя Нина всю жизнь проработала в вагонном депо станции Чернышевск-Забайкальский осмотрщиком вагонов. Скромная, обаятельная. Совсем недавно узнала, что она - смелый, храбрый человек, в годы войны служила в железнодорожных войсках, имеет много наград. С дорогой была связана вся жизнь и других наших соседей. В старом двухэтажном доме дружно уживались вагонники и связисты, паровозники и эксплуатационники.

А как мы, дети, любили наблюдать за нашими старшими - ребятами и девушками. Придя с работы, они помогали родителям по хозяйству, а вечером нарядные, красивые шумной компанией шли танцевать под духовой оркестр в поселковый сад за реку Алеурку.

Мы восторженно глядели на взрослых соседок в нарядных крепдешиновых платьях с паровой завивкой на волосах... А Валя Василенко, работница хладопункта станции, белокурая, в розовом шелковом платье, светлых носочках и босоножках, ну как две капли воды походила на знаменитую киноактрису Валентину Серову.

Случались в нашем большом доме похороны и свадьбы, горе и радость, встречи и расставания.

Как родных провожали мы тетю Тосю-фронтовичку с её детьми Валей и Колей в Николаевск-на-Амуре, Пекарских - сестёр Капитолину и Галю с их мамой - в Хабаровск.

Старый дом... Одна большая коммуналка, где было тесно, но дружно, где беда и радость делились с соседями.

Прошло много лет. Старый дом снесли, а его жильцам дали новые благоустроенные квартиры, но, встречаясь, мы рады друг другу, как если бы встретили не соседа или соседку, а родного и дорогого человека.

Спасибо тебе, старый дом. Ты научил нас ценить дружбу, сопереживать и уметь радоваться чужому счастью.

Любовь Шемелина